преса

Видання: ПІК України, Інтернет-видання

Эпоха Пако

http://pik.org.ua/news/2008/9/10/220124.htm
10 сентября 2008

Никто из тех, кто не знал его возраста точно, не верит, что ему было 67. Так же трудно поверить, что его уже нет среди нас. Живого, активного, поющего писателя Юрия Покальчука.

Известие о смерти Юрия Покальчука (в литературных кругах – Пако) настигло нас сегодня утром. Когда узнали, стало немного холодно и страшно, ведь совсем недавно ушел Василь Кожелянко. Теперь Юрко Покальчук.

На «Форуме издателей во Львове» он должен был презентовать книгу «Озерний вітер» и провести несколько автограф-сессий... «ПіК України» попросил украинских писателей и критиков вспомнить каким был Пако.

Михайло Брыных, литературный критик:
«Мне не хватает его выкриков типа: «Стоят, Ракель!»

– Покальчук и смерть – вещи несовместимые. Он, как никто другой из украинских писателей, излучал невероятную, расхристанную, безудержную жизненную энергию. У него всегда было время на общение, и казалось, что Пако – даже когда был госслужащим – не изменял своим привычкам и вкусам. О многих писателях можно сказать, что они – явление в современной культуре, но только к Юрку это слово – «явление» – все применяли издавна и как-то автоматически. Настолько очевидной была его яркость, неповторимость, фактура.

Мне лично не хватает его выкриков типа: «Стоят, Ракель!» в задымленных кофейнях Киева и Львова, его умения превращать самые нудные литературные презентации в отчаянные банкеты, будто этот особенный дар – собирать вокруг себя людей, – это просто платочек, который всегда выглядывает из его кармана.

Владимир Цыбулько, поэт:
«Он продуцировал не только хорошие тексты, но и другие важные вещи»

– Покальчук как явление интересен тем, что был одним из первых довольно успешных в советское время писателей, кто избавился советчины. К этому причастна его семья, имевшая отношение к украинской борьбе: его родители дружили с Мыколой Лебедем, председателем службы безопасности ОУН.

Еще в советские времена у него были хорошие связи с Латинской Америкой, он бывал в среде латиноамериканских партизан, начиная с Никарагуа, Сальвадора. Мне жаль, что он так и не превратил этот опыт в тексты.

Он стал замечательным представителем творцов несоветской литературы. Так сложилось, что он очутился в то время, в той стране и творил то, что называется «концептом», – это в частности акт гражданского неповиновения и все такое.

Покальчук оказался мотором для ускорения процесса, пусть у его текстов последних лет и был коммерческий привкус, спекулятивная нотка. Его тексты, его гражданская позиция давали эффект некого цемента, вокруг которого вращались писатели помоложе. В украинской ситуации судить о человеке только по его текстам – мало, нужно смотреть на его гражданскую позицию, окололитературную деятельность. Покальчук своими действиями втягивал в литпроцесс далеко не литературные среды – через телепространство, бизнес, с которым находил контакты. Он продуцировал не только хорошие тексты, но еще и другие важны вещи.

Евгения Кононенко, писательница:
«Это человек, возмущавший культурный социум»

– Покальчук – это чрезвычайно яркое явление, как позитивное, так и провоцирующее несогласие. В последний раз я видела его в Прилуках, в мае, на праздновании Дня города, и тогда он был очень бодр, успешно продавал свои книги. И потом эта его премия «Корреспондент»... Это человек, возмущавший культурный социум, вышедший за рамки сугубо украинского пространства. Даже те, кому он не нравился, тоже были к нему неравнодушны.

Олесь Доний, народный депутат от НУНС, председатель художественного объединения «Последняя Баррикада»:
«Если кто-нибудь из детей из исправительных колоний станет на путь литературы, то Пако точно приложил к этому свою руку»

– Юрко Покальчук (для тех, кто его знал, – Пако или Покаль) был душой всех наших тусовок, невзирая на то, что был значительно старше, ему было уже 67. Но он был таким сгустком энергии, с постоянными шутками, идеями, предложениями... С Пако всегда было весело. Он очень тянулся к молодежи, и молодежь собиралась вокруг него. Потому что с ним, невзирая на все его регалии и ранги, было легко.

Немногие знают, что кроме литературного труда он занимался общественной деятельностью. В частности, детьми из исправительных колоний. Он издавал альманах с поэзией заключенных. У них он пользовался страшной популярностью. Если кто-то из этих детей станет на путь литературы, то Пако точно приложил к этому свою руку. Он дал им понять, что они не покинуты обществом – это очень важно.

Для нас это личная утрата, он был старейшим членом «Последней Баррикады». Это человек, которого можно было привлечь к любой акции, потому что он был так безумен, оригинален, он не боялся ничего. Находясь в больнице в кресле-качалке, он буквально требовал, чтобы мы его посадили на тачанку, потому что даже за несколько дней до смерти он хотел с ней бороться. Всегда был активен, деятелен.

На нашем последнем фестивале в Гуляйполе мы специально показали фильм, который он сделал вместе с «плюсами» – о малолетних заключенных. Пако, невзирая на болезнь, был улыбающимся, веселым.

Он останется для нас вот таким – с улыбкой. Пако не ассоциируется со смертью, Пако ассоциируется с жизнью.

Виктория Стах, журналист, писатель: «С Юрком всегда было весело»

Как-то на эфир программы «КРИК» на радио Эра FM Михаил Брыных пригласил Юрка Покальчука и Анатоля Перепадю. «КРИК» транслировали кардую пятницу с 17 до 18 часов. У нас тогда сложилась традиция: к концу эфира я приезжала к Михаилу и мы вместе с гостями программы отправлялись в пролетарский генделык около метро Дарница. В тот день по инициативе Юрка традицию нарушили. Он повез нас машиной к себе домой на Русановскую набережную. Перепадя жил неподалеку. Мы еле уговорили положить его «Мерседес» в багажник и ехать в машине. Потому что машины Анатоль презирал, нигде не расставался с любимым велосипедом, который и называл «Мерседесом». Погудели и посидели весело. Иначе с Юрком не бывало. От Покальчука мы вышли около полуночи. На улице, воспользовавшись мужским общением, выпросила у Перепади велосипед и поехала кататься вокруг дома. В конечном итоге Перепадя с Михаилом выпали из моего поля зрения. Я никак не могла разглядеть их в темноте, поэтому пришлось тарабанить велосипед обратно к Юрку. Мы с ним долго возились, ища, как выключить антиаварийные лампочки. Но так и не разобрались в замысловатом велосипедном механизме. От души нахохотавшись, Юрко нагреб по карманам денег, чтоб было на что вызвать таксиу. А Перепадин велосипед остался до утра ждать хозяина, мигая красными лампочками.

Судьба решила забрать Анатоля Перепадю и Юрка Покальчука с интервалом в три месяца. Перепадя был старше, но Юрко относился к нему, как к гениальному ребенку. Для Покаля это было свойственно: к старшим относиться, как к детям, а с детьми общаться, как со взрослыми. Это не мешало ему всячески баловать и одних, и других.

Как-то мы гуляли с семьей по Подолу и встретили Юрка. Тогда он впервые увидел нашу банду в полном составе, поэтому немедленно потащил в кондитерскую и, как Мыколайчик взялся заказывать всяческие вкусности. Пока дети поглощали лакомства, Юрко внимательно их разглядывал и изредка о чем-то расспрашивал. После той встречи он еще долго при каждом случае рассказывал мне о моих же детях. Характеристики были такими точными и меткими, даже не верилось, что можно так понять детей за какой-то неполный час.

О болезни Юрко не рассказывал: бодрился. Неделю назад я узнала, что он снова в больнице. Послала сообщение: «Пакочка! Очухивайся быстренько! Мы тебя любим. Брыныхы». В ответ получила с его телефона две молчаливые «эсэмэски». Молчаливые, потому что обе – пустые.

Пн Вт Ср Чт Пт Сб Нд
123
45678910
11121314151617
18192021222324
25262728293031







231 авторів
352 видань
86 текстів
2193 статей
66 ліцензій