преса

Автор: Анастасия Богуславская
Видання: DailyUA, Інтернет-видання

Непристойности от Рабле

http://daily.com.ua/ru/6/120/

Книга Франсуа Рабле «Гаргантюа и Пантагрюэль» с недавних пор появилась и в украинском переводе. Уникальна она тем, что переводчик Анатоль Перепадя переводил книгу со старофранцузского языка без использования современного французcкого адаптированного текста.
Причем, на радость всем любителям древних и одновременно вечных непристойностей отважился и смог найти аналоги всех слов, обозначающих обжорство, опорожнение и размножение в современном украинском варианте. В небольшом словарике, помещенном в первой книге богато изданного подарочного двухтомника Рабле, подано около 250 диалектных и устаревших слов. Так, например, для мужского достоинства переводчик нашел целых семь синонимов, а для женской аналогии – шесть.
Но эта книга не была бы шедевром периода Возрождения и не шокировала и ставила в тупик многих литературоведов, если бы выделялась только колоритным народным языком. Один лишь сюжет чего стоит! Речь в ней идет о достойной жизни двух весельчаков-великанов – отца Гаргантюа и его сына Пантагрюэля. Выделяются они своей «обильностью» – сверх меры пьют и едят, богато одеваются, разбрасываются деньгами и милостью к тем, кто добр и приветлив к ним. Зато громят тех, кто дерзко пытается захватить их исконные земли. Герои нравятся читателю не своим умом, талантами, почитанием Бога (что во времена Ренессанса считалось одним из основных достоинств человека), а неуемным оптимизмом. Все эти описания приключений обоих великанов, их бесконечных пиров, периода их учебы в Париже быстро избавляют от комплексов тех, у кого есть сомнения по поводу своей уникальности и симпатичности. Ведь проблемы лишнего веса для пантагрюэльцев не существует. Вино они рекомендуют пить с утра, чтобы не терять времени даром, а все разговоры по поводу копченостей и солений сводятся к одному – это самая лучшая закуска. Одним словом, жизни нужно радоваться и пользоваться ее благами пока еще пьется, естся и любится.
Франсуа Рабле даже несчастья описывает с изрядной долей юмора. Например, прочане, которые шли поклониться святым местам, сначала натерпелись порядочно страха: Гаргантюа нечаянно проглотил их живьем вместе с листьями салата, затем выковырял из дырок в своих зубах, отпустив таким образом на волю. А потом он преградил им путь потоками урины, когда вышел в сад после приятного ужина. Но прочане не обиделись и не расстроились, а напротив, восприняли все происходящее как перст Божий и даже нашли аналогии со своими испытаниями в Псалмах Давидовых.
Религия занимает особое место в сочинении Рабле. Его герои верят в чудеса, которые могут случаться по воле Божьей, особенно если это колечки сосисок и колбас, падающие с небес, подобно манне на евреев в пустыне. Но к святости монахов они едва ли питают доверие. Гаргантюа предупреждает тех же прочан не ходить далеко от своего дома и не оставлять своих жен без присмотра, особенно если недалеко есть монастырь, ведь, поговаривают, что даже тень от колокольни мужского монастыря может избавить женщину от бесплодия. А монах Жан клянется, что как-то видел кобеля, на которого набросили сутану, и он приобрел неимоверный аппетит. А, кроме того, покрыл еще и всех сук в округе. Вот какие чудеса именем Господа случаются на земле, резюмируют рассказчики.
Вся эта панковщина и своеобразное богохульство есть не что иное, как отзвуки карнавальной культуры, исследованием которой занимался литературовед и философ Михаил Бахтин. В своей книге «Рабле и карнавальная культура средневековья» он затронул сферу неофициальной культуры – карнавал, простонародную брань – словом, все то, что раньше науку пугало. По мнению Бахтина, подобные празднества помогали избавиться от напряжения, вызванного слишком строгими правилами средневековой морали, основанной на религиозных канонах. Маскарад – это жизнь наоборот. Во времена средневековых площадных действ, толпа выбирала шутовского Папу, короля и королеву. Им оказывали почести. И чем более пышными они были, тем больше смеха это вызывало у зрителей. Карнавал был уникальным моментом, когда жесткие разграничения между сословиями на время снимались, когда можно было флиртовать с чужими женами и мужьями, и даже на супружескую неверность смотрели сквозь пальцы. Бахтин считает, все чрезмерности – обильное питье, объедание, опорожнение - призваны подчеркнуть жизнеутверждающее начало, присущее настоящему празднику. Ведь веселиться согласно букве закона сложно, а соблюдение всех норм морали и правил поведения – достаточно скучное занятие. Не даром еще в древней Греции в начальной стадии развития театра комедии сводились к комедиантству. К примеру, неуклюжий воин, который падает и постоянно бьет сам себя, пьяный старик, распевающий непристойные куплеты – такими были первые комедийные персонажи, и они же почти без изменений попадаются в современных фильмах-комедиях.
Такой юмор напрочь отрицает нормы, ломает границы и снимает запреты. Ведь издавна считалось, что смех – даритель свободы. Книгу Рабле, шокирующую многих святош, можно сравнить с дверью в особенный мир, в котором человек сам по себе прекрасен. Почувствовать эту сентенцию периода художественного и научного расцвета, породившего таких титанов как Леонардо да Винчи, Микеланджело, Рафаэль, Боттичелли как раз и помогает произведение Рабле